Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]
Неделя прошла в сборах и прощаниях. Прощались с надоевшей, мне, во всяком случае, школой. Забежали к Жоре в «Сьерра Маэстра», раздавили у Паши и Нелли бутылочку коньяка. Побеседовали с Квасовым и Рудольфом Ш. Договорились о создании самостоятельной студенческой группы. Получили письмо об этом к руководителю группы преподавателей (в Сантьяго). Написал почти всем письма, некоторые из них отправил с Женей М., вместе с книгами и сувенирами. Женя улетел в понедельник (вторник) ночью.
На этой неделе трижды встречался с Терезой. Были в кино, бродили по «Малекону», разговаривали. В последний день были в симпатичном баре «La Rampa». Прощание обошлось без слез. В пятницу (14‑е) ребята дали «отвальную». В воскресенье утром (16‑го) такси привезло нас на вокзал. Провожали Тереза и Володя Т. Наскоро простились и поехали… Ехали в двухвагонном поезде «Fiat», типа наших скоростных с мягкими креслами («Красная стрела»). Из окон неспешно продвигающегося поезда созерцали остров «Свободы» в его натуральном виде. Пальмовые рощи сменялись бескрайними плантациями сахарного тростника между коричневыми холмами и наоборот. Деревни с хижинами из пальмовых листьев мелькали на горизонте, близ дороги располагались небольшие одноэтажные городки в испанском колониальном стиле с непременным «кафедральным» собором в центре. Ехали хорошо, отсыпались, взбадривались подаваемыми «стюардом» кока–колой и кофе. Но об обеде пришлось думать самим во время остановки в городе Санта — Клара. Остановка была долгой — целый час. В вокзальном «буфете», который был точно таким, как показывают провинциальные придорожные кафе в американских фильмах: с обитой жестью стойкой бара, высокими вертящимися стульями без спинок, с черной деревянной доской, на которой мелом было написано «меню». Местные посетители смотрели на нас, как на «янки» («белых») с Севера. Мы долго выбирали себе блюда из меню, но оба они оказались … живыми малюсками (еще шевелящимися в огромной тарелке) в уксусной приправе. После двух–трех проб, пришлось отказаться от «обеда» и ехать до конца пути голодными (пирожки «мамиты» закончились еще утром). Вечером проехали провинцию Камагуэй и в половине ночи были в Сантьяго. Встречали нас наши ребята (Вадим и Саня). Поднялись (буквально, на холм, возвышающийся над городом) в «Plan de Beca» (студенческий городок), где мы теперь будем жить. Всю ночь пили спирт и беседовали. Иногда Вадим тихо играл на своем аккордеоне. Так встретили рассвет. Вид на просыпающийся город с крыши четырехэтажного дома–общежития, где мы сидели всю ночь, был потрясающий! Красивейшее зрелище!
Сантьяго–де–Куба — симпатичный городок, разбросанный подковой вокруг бухты–порта, глубоко врезающейся в сушу. Чем–то напоминает Севастополь и Ялту одновременно. Университет «Ориенте» находится на окраине города в нескольких зданиях, два из них — ректорат и экономическая школа — современные бетонные здания. Остальные «школы» расположены в деревянных домиках–бараках. Выше университета на холме — студенческий городок, четыре четырехэтажные бетонные здания (такие, как новые корпуса в «Артеке») с плоскими крышами и открытыми лестничными пролётами. В окнах вместо стекол — деревянные жалюзи. Между комнатами (на четырех человек с двухъярусными деревянными кроватями) открытые (без стен) «холлы». Столовая и кафетерий — два культурных центра городка.
Студентов почти нет, все — на «сафре».
С жильем — настоящий бардак! Сначала попали в комнату со сломанным дверным замком, но с закрытыми шкафами и пр. Оказалось, что здесь все комнаты без замков. Попытка поговорить с местным начальством оказалась бесполезной — «маленький саботаж» (вроде: «мы вас сюда не звали»). По нервам это ударило здорово! Захотелось плюнуть на все и вернуться в Союз. Но перспектива такого возвращения настолько мрачна, что быстро оставил эту дурацкую мысль. Здесь уж точно, никому до нас нет дела. Конечно, кроме нас шестерых, никого из студентов «соцлагеря» в городке нет. Но есть студенты (по одному–два человека) из латиноамериканских и африканских стран.
Встретились с начальником советской колонии, неким Смертяковым (!), затем встретились с нашим консулом («Виталий»). Кроме обычных фраз приветствия, не услышали ни одного толкового слова и вряд ли услышим. На какую–либо помощь со стороны представителей нашей страны, явно рассчитывать не следует. Мы не вписаны в их «компетенцию».
В понедельник вечером были с ребятами на нашем сухогрузе «Краснокамск», познакомились с механиками. Моряки встретили очень хорошо. Посмотрели корабль, поболтали. Время прошло интересно. Во вторник вечером побродили по городу, дали телеграмму «мамите» в Гавану («Todo esta bien!»[41]) А какое там к черту «bien»! Выть хочется (как волку, попавшему в капкан). Сегодня встретили Магду С.,[42] разговор с ней был поверхностный. Обещала представить руководителю кафедры философии. Но вообще–то мне здесь пока приткнуться негде. Вечером познакомились с обитателями консульства на просмотре фильма Герасимова «Маскарад». Наши фильмы, взятые с кораблей, «крутят» с наступлением темноты на веранде консульства стареньким киноаппаратом на обычную простынь. Это единственное совместное развлечение. Советская «колония» небольшая: несколько человек сотрудников консульства с семьями (живут все вместе в трехэтажном доме по советскому образцу, т. е. на «самообслуживании»), около полдюжины преподавателей университета с переводчиками (студенты–стажеры из института им. Мориса Тореза), «морагент» с чудесной фамилией Чаплин (!) и несколько «советников», которые появляются изредка из военных гарнизонов провинции. Так что вся «колония» не превышает трех десятков человек.
На городском (по католически очень ухоженном) кладбище уже есть специальный «советский» колумбарий, на нишах которого написаны только порядковые номера. Говорят, что прах наших солдат (и офицеров), умерших здесь от тропических болезней, вывезут на родину, может быть, позже… А пока их родные не знают, что они похоронены здесь (государственная тайна).
Целыми днями читаю детективы (на испанском языке). Единственно толковое занятие. Вчера ночью говорил Фидель в театре им. Чарли Чаплина (Гавана) на митинге, посвященном очередной годовщине вторжения на «Плайя — Хирон».
Похоже, что у нас начинается свой «Плайя Хирон»!
26 апреля, Сантьяго, 180‑й день
Среда. 10‑й день, как мы в Сантьяго и завтра — полгода, как мы на Кубе. Время летит. За полгода, кроме языка, ничего не сделано. Но за эту неделю сделали много. Всю неделю хлопотали о быте. Наконец–то, перебрались в новую комнату в блок «Д». Все удобства «по–кубински», то есть никаких. Душевая (как и туалет) один на весь этаж. Вода (только холодная) подается утром и вечером. Так что попасть под душ — большая удача. А без него долго здесь не проживешь. Конечно никаких «кухонь» здесь нет. Поэтому приготовить что–либо не представляется возможным.
Столовая находится пристройке между зданиями. Кормят здесь очень паршиво. Почти ежедневное «меню»: китайский рис с вяленой треской и «постный суп» с початком кукурузы или с зеленным бананом (здесь желтые, по нашему — «спелые», бананы никто не ест). Зато хлеб (отборный белый хлеб, доставляемый нашими пароходами из Союза) валяется в деревянных ящиках перед столовой в неограниченном количестве (на Кубе нет привычки есть хлеб). «Блюда» накладывают на пластиковые подносы с отделениями. Из овощей — только зеленые помидоры и авокадо. Вода без ограничений из–под крана. Ребята сразу продемонстрировали, что эту «пищу» можно принимать, только не глядя и не принюхиваясь, желательно в присутствии на столе бутылки «Бакарди». Рассказывают, что Яшка вначале взбунтовался и «объявил голодовку». Но быстро разобрался, что питаться в ресторане в городе слишком накладно для его кошелька, а приобрести продукты здесь просто негде. Наши преподаватели и переводчики получают от кубинцев продовольственные пайки, а также кто–нибудь из них регулярно выезжает в Гавану для закупки продуктов в нашей лавке ГКЭС по списку. Включение нас в этот «список», естетственно, «не положено», так как нас в списках ГКЭС.
Зато нам предоставлена почётная возможность разделить «временные трудности» революции с кубинским «пролетариатом», т. е. — студенчеством (из–за отсутствия здесь другого).
Центр отдыха студентов — кафетерий. Здесь по вечерам собираются обитатели студгородка «поболтать» за чашечкой кофе. Все дежурят в кафе посменно, «дежурная» школа организует и «культурную программу» вечера. Кофе «заготовляют» сами студенты (это особая привилегия), привозя его с гор после коллективных выездов на уборку. Высыпанные прямо на поле стадиона зеленые зерна под солнцем (их нужно периодически переворачивать огромными деревянными совками) постепенно становятся бурыми. После этого их ссыпают в маисовые мешки, заносят в кладовую кафетерия и затем под строгим контролем выдают по норме каждый вечер. В кафетерии есть большая электрическая кофемолка, но «любители» молят зерна для себя на ручной кофемолке и могут сами приготовить напиток по вкусу. Это целое искусство. Разумеется, кофе бесплатно, но как–то все соблюдают меру. В городке есть свой радиоузел, который днем используется для информации, а вечером — для музыки (и танцев).
